Итак. Пятница. Тринадцатое. Ноябрь. «Записки из подполья».

Итак. Пятница. Тринадцатое. Ноябрь. «Записки из подполья».
Аскетичное оформление в декорациях – отличительная черта «Сатирикона». Но декорации и не нужны: просто слушай и смотри. Смотри – и слушай. 
Герой – мелкий чиновник из Петербурга, того самого, туберкулезного, грязного, с ветрами от набережных, с дешевыми борделями в подвалах, с кладбищами, залитыми весенней водой. Он выворачивает душу наизнанку и говорит много, порой абсурдно (но лишь на первый взгляд), с гримасами, нелепыми движениями и прыжками. Подпольный (К.А. Райкин) говорит о человеческой сущности, о его природе. Злость. Ненависть. Обиды. Месть. Мелкие гадости и радости. Куда идет человек? Что он такое? Может, это и больная философия, но по всем правилам рациональных рассуждений. Выворачивание себя наизнанку. Осознание собственной никчемности. Мелкие детали быта. Стремления и разочарования. «Конец концов, господа: лучше ничего не делать! Лучше сознательная инерция!»
Райкину нужно смотреть в глаза: как он передает ими внутренне состояние Подпольного! Мимика и жесты. Движения тела. Взмахи рук. Интонации голоса. И даже рэп. 
И вдруг начинается снегопад. Он сыпет с неба пушистыми хлопьями. Герою – 24 года. Не признан друзьями, унижен, подвергаем насмешкам. Ведет жизнь уединенную, по собственным словам – развратную. На вечеринках его все избегают, он чувствует свою второсортность. 
Верх черного костюма сменил кремовый пиджак, и вот – потертый халат, одетый на исподнее. Первая, сатиричная часть спектакля закончилась бесповоротно. Райкин сидит на стуле, босой, перед ним – Лиза. Её тень отпечаталась на стене, и с ней он ведет свой разговор. Меланхолично, даже отрешенно. Тень девушки много раз будет вставать со стула, разворачиваться и уходить, растворяясь где-то в нижнем углу сцены. Движущиеся тени – единственное украшение, единственная декорация. Но очень удачная.Откуда у его героя в разговоре с Лизой столько добродетели в мыслях? Где их исток? Он говорит ей о том, что проституция – это медленная дорога, спуск на погост. Что жить надо иначе, в любви, в семье, ради детей. Дает ей свой адрес. И ждет её прихода. Но уже с мукой. Кого увидит она? Ведь он тоже – ничтожество, осколок жизни. И Лиза приходит. Он с ней не груб, нет! Он – непоследователен. - «Прощайте", - проговорила она, направляясь к двери. - "Я вдруг подбежал к ней, схватил ее руку, разжал ее, вложил... и потом опять зажал»...
Если вы ничего не поняли – это хорошо. Достоевского надо пропускать сквозь себя. Это такой автор. И если вы умеет слышать – так услышите.

Оригинал