СЧАСТЛИВ ПО ПОВОДУ МУЗЫКИ К «ДОН ЖУАНУ»
Интервью с Сергеем Филипповым
Сергей Филиппов, автор музыки к спектаклю «Дон Жуан» рассказал о репетициях в «Сатириконе», а также о Егоре Перегудове, с которым давно и близко дружит, о Тимофее Трибунцеве, с которым познакомился в процессе рождения спектакля, и Юрии Бутусове, которого ощутил по команде его артистов.
Сергей Филиппов родился в Москве, в детстве учился в школе искусств по классу саксофона, продолжал музыкальное образование в Англии и Индии, имеет профессию лингвиста-переводчика. Написал музыку к нескольким спектаклям театра «Современник», театра имени Пушкина, театра «Цеппелин».
- В «Сатирикон» меня мама привела первый раз на «Маугли» еще малышом. И там Володя Большов был, Алексей Якубов - он играл шакала и мочился на пальмы, я помню. Это на меня сильное произвело впечатление. Потом еще «Багдадский вор» был спектакль, «Трехгрошовая опера» и так далее, и так далее, и так далее. «Сатирикон» - единственный театр, в который я ходил регулярно время от времени и все спектакли смотрел. Просто по соседству жили.
- Моей бабушке от Совета ветеранов дали билеты на «Макбетта». Я не знаю, зачем бабушкам дают билеты на «Макбетта» - что это такое!))) Дали 2-3 билета, и я потом еще докупил билетов 10, и всех друзей со своего дня рождения повел на этот спектакль. Кому-то понравился, кому-то нет, но для меня театр открылся! В том смысле, что это может быть что-то такое, что я люблю. Бутусов меня захватил: это рок-н-ролл, это то, что мне близко - вот это сумасшествие, эксперименты, пространство – сильная вещь.
- У нас были очень хорошие репетиции «Дон Жуана». Они были счастливые, дико смешные, очень наполненные любовью, взаимопониманием. И я Егору говорил, для меня честь быть на этих репетициях, потому что я вижу какую-то красоту человеческую, от которой даже отвык в последнее время. Меня это очень сильно трогало – люди, и Константин Аркадьевич, и доверие им, и помощь, и импровизация постоянная на бешеной скорости.
- Если бы Тимофей Трибунцев был джазменом, это был бы какой-то великий импровизатор. Он импровизирует на дикой скорости в данную секунду времени именно здесь и сейчас. Захватывает дух это видеть. В спектакле 90% выросло для меня из Тимы. И их совместное с Константином Аркадьевичем поле, которое было - оно удивительное и очень красивое. Константин Аркадьевич замечательный тоже. Но ты родился в этой стране, ты ходил на эти спектакли, ты на этом вырос - так что Константин Аркадьевич - он как такой русский народный герой… Баба Яга, Карлсон, Маугли. А Тима - это незнакомая единица.
- Работа над спектаклем - это заказ и не заказ. Здесь какая-то пограничная ситуация. Это возможность что-то искать, и она оплачивается в данном случае. Когда она не оплачивается, я этим занимаюсь и так, для себя. Просто в данный момент что-то совпадает, и твои жизненные поиски еще приносят какой-то гонорар. Но это, опять же, короткий промежуток времени, и потом они снова не приносят гонорара. Это нормально.
- При создании музыки у меня всё ощущение - от пространства. Пространство сцены, пространство этюда, пространство мизансценическое, пространство человека… Т.е. вот я чувствую энергию человека, потом я с этим какое-то время нахожусь. Потом появляется пространство художественное, куда хочется пройти. Самое интересное - когда ты хочешь побывать там, где ты не был никогда.
- Если я что-то приносил, а Егор говорил, нет, не пойдет – это не огорчало. Потому что есть ощущение, что мы все находимся в сцепке, и мы пытаемся выйти на какое-то чистое решение. И режиссер хочет чистого решения, и актер его хочет, и я хочу чистого решения – мы все этот камень обгрызаем со всех сторон, и интуитивно мы хотим чего-то совершенного. Ты не можешь достичь совершенства, но пытаешься на этом доверии и взаимопонимании все лишние вещи из себя убирать, все свои музыкальные амбиции убивать. Иначе не будет понимания, будет топтание на месте.
- Я слушаю все подряд, любимая группа Radiohead. Очень много индийской музыки слушаю, очень много персидской. Я какое-то время живу в Индии и изучаю индийскую музыку. В Москве сейчас изучаю персидские инструменты. Эти миры тоже открываются, и ты туда входишь. И с театром это пробовать интересно - очень хочется всё собрать в одно, чтобы эти разные-разные-разные комнаты соединились.
- В Индии я живу у своего учителя, и мы занимаемся музыкой. Там система школы – не как у нас. Там ты живешь и теснейшим образом общаешься с утра до ночи, ты этому посвящаешь всё свое время. Это не то, что ты пришел на работу или в школу, а потом занимаешься чем-то другим. В 5 утра начинаются репетиции, потом чай, потом с 8 до 9 еще репетиции, с 9 до 11 – завтрак, перерыв, и потом опять занятия. Так до вечера, и так каждый день.
- Сколько мне дала Индия – ни одна страна столько не дала. Может быть, Англия тоже еще. Это бесконечные вселенные, которые открываются и открываются. У нас в России есть священники, есть музыканты, а в Индии каждый настоящий музыкант – он, конечно, имеет большой духовный опыт. В Москве я начал изучать друпад - это вид музыки, которую играли при дворах Махараджей, и потом на ютьюбе увидел видео моей учительницы и просто ей написал. Мы начали общаться, и я поехал.
- Этих миров во мне очень много параллельных, они друг с другом незнакомы. И поэтому я хочу их во время музыки или спектакля всех собрать в одно – гранж, персидскую музыку, индийскую – встретьтесь давайте! Подсознательно и на «Дон Жуане» это произошло. По поводу музыки «Дон Жуана» я счастлив, она интересная получилась.
- От слова «композитор» у меня глаз начинает дергаться. Потому, что композитор – это для меня человек типа Арво Пярта или Бриттена. Я же просто какой-то катализатор жизненных обстоятельств, т.е. катализатор этого спектакля в музыкальном смысле – вот я себя так чувствую. Просто я могу воспринять эту энергию, я стараюсь ее не нарушить и привлечь какие-то адекватные силы, чтобы сложилось интересное звуковое содержание этого спектакля.
- Музыка – мое средство коммуникации с миром. Во всем остальном я будто сам себе недостаточен. А звуковое пространство – это пространство, в котором я чувствую себя дома. Я окончил лингвистический университет и перевожу иногда. Я мог бы поступить в какой-то музыкальный вуз, но, слава Богу, что так не произошло. Если бы это стало для меня системой добычи денег, может, я бы давно бросил это.
- Я несколько лет жил в Англии и изучал там звук, звукорежиссуру. Это было невероятно продуктивное время для меня. Я погрузился полностью в среду единомышленников, для которых музыка – это самое важное в жизни - удивительное переживание. Сейчас технологически настолько все меняется быстро, а благодаря этому курсу я имею возможность общаться с программами, компьютерами, записывать музыку самому, записывать ее качественно, делать это интересно. В Лондоне хорошая школа.
- В ядре актёрской команды «Дон Жуана» - бутусовская компания, артисты, которых он через себя пропустил. И тут основной принцип - что ты не должен останавливаться. Ясно это понимать, видеть свой страх, который неизбежно возникает, и идти прямо туда, где этот страх стоит, именно в точку этого страха, взаимодействовать с ним напрямую, не избегать. Кажется, в спектаклях Юрия Николаевича принцип такой - идти туда, где скользко, где ты не стоишь твердо на ногах, где ты не можешь сказать, что это моя земля, где ты не знаешь ничего, где ты никогда не был. И поэтому с музыкой из-за этих ребят, из-за Тимы, хотелось максимально идти, не останавливаясь, дальше-дальше - сколько за это время ты успеешь пройти на территорию, в которой тебе неуютно, где ты не знаешь, что будет потом.
- Принцип Егора Перегудова я не знаю. У нас с ним такие трогательные отношения, что я не углубляюсь в его принципы особенно. Если мне что-то не нравится, я ему говорю иногда тактично, иногда нетактично. Егор очень мягкий человек, он нежно относится к актерам и не ставит им особенно травматичные задачи. Он слушает очень внимательно, что человек, актер может ему предложить - мне так кажется.
- Мне кажется, чувства – это слой, за которым еще много чего есть у человека. Идеальный спектакль проникает глубже, чем чувства. Удивление, воспоминание чего-то - платоновская пещера. Но то, что за чувствами, если там какой-то сильный импульс был, он с тобой продолжает работать долгое-долгое время. Восхищение, радость, гнев – быстро проходят. А более тонкая какая-то энергия, более тонкий толчок - это то, что будет тебя двигать дальше.
Текст Екатерина Купреева
