Надя Кубайлат "Мой Папа – Питер Пэн", Театр «Сатирикон» им. А. Райкина.
Часть актёрского состава спектакля «Мой папа – Питер Пэн» состоит из людей, которые играли в вашем спектакле «Фабричные» по пьесе Володина «Фабричные девчонки». Это ваша идеальная труппа?
С ребятами у нас как-то налажен общий язык, мы друг друга понимаем, я их люблю и они меня любят. Это знаете, как Сергей Васильевич Женовач, мой мастер, всегда говорил, что в театре все должны быть немножко влюблены друг в друга. Но я не знаю, что такое идеальная труппа. Скорее, у нас есть какой-то человеческий контакт, и мы друг друга понимаем.
Расскажите, какие трудности возникали, а что, наоборот, давалось очень легко с точки зрения сценографии.
Наверное, первая проблема была в том, что спектакль родился из лабораторного эскиза (Егор Перегудов пригласил меня в РАМТ на лабораторию «В поисках новой пьесы»). Обычно это происходит в пустом пространстве и из минимальных подручных средств. И когда встает задача поставить из эскиза спектакль, вы сочиняете с художником пространство, и начинается такой процесс сидения на двух стульях, когда хочется сохранить то, что было, и при этом сделать что-то новое. Наверное, главная сложность была в том, что надо было отыскать какую-то новую условность, новые правила игры и какой-то новый мир. Мы с Денисом (Денис Сазонов, художник спектакля) придумали пространство, которое не имело ничего общего с пространством эскиза, и я практически до последнего не могла разгадать законы этого мира. Но мне кажется у нас всё получилось.
А зарисовку спектакля вы делали? Какой именно отрывок?
Нет, это была пьеса от начала до конца, но с сокращениями, практически такими же, как и в спектакле.
То есть, Константину Аркадьевичу вы показали её такой же, как и сейчас? В плане текста.
Да, в плане текста она была примерно такая же. За исключением трёх-четырёх сцен, которых не было в эскизе, и которые возникли позднее в процессе репетиций спектакля.
Вами были выбраны жёлтый, красный и синий цвета. Как вы их трактуете?
Вы знаете, тут нет момента того, что каждый цвет что-то символизирует. Я не очень это люблю. Это просто цветовая гамма, подобранная гармонично. За этим не скрывается никаких символов, значений или ещё чего-то.
Я знаю, что в лаборатории вы сначала выбрали эту пьесу и только потом узнали, что она победила среди всех. Что вас в ней заинтересовало?
У меня, скажем так, совсем не простые взаимоотношения с современной драматургией. Эта история привлекла меня тем, что там есть очень внятная и трогательная человеческая история. Хотя дело не только в трогательности. В пьесе есть парадокс и вопрос. Ты как читатель и как зритель пытаешься разобраться в этой истории, она по-хорошему провоцирует и это важно.
Как вы относитесь к феномену Питера Пэна в современном обществе?
Феномен Питера Пэна… А что такое феномен Питера Пэна?
Современные люди не думают о будущем, они существуют здесь и сейчас.
Это неплохо. Это по-буддистски.
Да, это абсолютный буддизм. Но ваш герой, который существует в пьесе, заканчивает очень плохо, если рассматривать всё с точки зрения физики, он действительно умирает.
Если рассматривать именно так, я не думаю, что он умирает, потому что в жизни у него всё пошло не так. То есть, это не проблема того, что он жил здесь и сейчас и именно из-за этого у него всё пошло по наклонной и именно из-за этого он умер, нет. Дело совсем не в этом. Он умер, потому что его сын перестал верить в сказку, а в сказке он был тем, кем он хотел быть для своего сына. Отчасти он умер ещё до того, как выпрыгнул из окна. Но это если думать, что он умер. Я не думаю, что он умер.
И всё же, феномен Питера Пэна, который присутствует сейчас, в XXI веке так распространился и ему даже дали название…
Мне кажется, дело как раз в том, что ему дали название. Я не думаю, что есть некий феномен Питера Пэна, который возникает именно сейчас, в XXI веке. Всегда были люди, которые хотели просто наслаждаться жизнью и не думать о будущем, и всегда были те, кто, думая о будущем, не успевали наслаждаться жизнью. Думаю, в этом вопрос.
Не хотели бы вы поставить самого Джеймса Барри?
Нет, не задумывалась об этом. Я даже не знаю, получится ли у меня поставить детский спектакль. Я даже не уверена, насколько этот спектакль понятен детям. Мы даже жанр придумали – «взрослый спектакль».
Спасибо. И последний вопрос. Какая самая большая мечта вашего детства?
Собака. И она осуществилась.
