«Плутни Скапена». Первая посткарантинная премьера
«Плутни Скапена» (реж. Константин Райкин) - мой первый посткарантинный спектакль и первая посткарантинная премьера Театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина . И, пожалуй, всё-таки моя ошибка - стоило потерпеть, дать возможность не только радостно вдохнуть после многомесячного запрета на игру, но и с облегчением выдохнуть. Для комедии это особенно важно.
Так что пока впечатления от спектакля (на мой пристрастный взгляд), свободного дыхания не обретшего. Тот случай, когда пока о спектакле интереснее читать в программке. Читать и ждать, когда написанное обретет воплощение сценическое. А оно обретет. Где-где, а в Сатириконе спектакли практически всегда только набирают с каждым новым показом. И редко когда теряют. Надо было только подождать.
Пока, на этом премьерном этапе, главной проблемой становится то, что отдельные эпизоды, весьма изобретательно придуманные и сыгранные, не собираются в нечто единое. «Плутни Скапена» как в прямом смысле набор этих плутней, которых могло бы быть больше, могло бы быть меньше, и на общем впечатлении это никак бы не отразилось. И в принципе, если это намеренный прием, в нем нет ничего плохого. Такая открытая конструкция (можно было бы даже допридумать ещё плутней) с Мольером подружилась бы в два счета, а сатириконовским актерам вполне посилу была бы постоянная перетасовка эпизодов-плутней и импровизация. Но приемом это все же не стало, сюжет остался, но ушел на дальний-дальний план.
Подобное, откровенно говоря, часто происходит в спектаклях по этой мольеровской пьесе. Сюжет и прочие персонажи нужны лишь постольку, поскольку выводят на первый план Его Величество Скапена. И постановки незаметно превращаются в бенефис, успех или провал которого тяжким грузом ложится на плечи главного актера.
В премьере Сатирикона для безусловного успеха бенефиса был (и есть) Артем Осипов - Скапен идеальный ещё даже до того, как увидишь спектакль. Достаточно просто вспомнить его на подмостках в других сыгранных им ролях. То есть, идя на премьеру, я заранее знала, что у спектакля есть беспроигрышный козырь. Но... Совершенно неожиданно этот козырь оказался как-то странно разыгран. Опять же, каждая отдельная сцена хороша, актер потрясающе пластичен (хотя порой излишне копирует актерскую манеру режиссера, а отдельные куски текста и вовсе звучат разученными голоса - таково сходство), физически и эмоционально подвижен, едва ли не как ртуть. В нем безбашенного обаяния столько, что не хватит мешка, в который был упрятан Жеронт. И думаю, посмотри я какую-нибудь одну сцену, не задумываясь сделала бы рекламу всему спектаклю. Но , посмотрев спектакль целиком, пока остерегусь. Дело в том, что как не хватает развития по нарастающей всей постановке (чтобы вырваться за границы ровного чередования эпизодов), так того же развития не хватает и Скапену. Уходит он тем же, каким и пришел, а после поклонов вновь может вернуться. Будучи безусловным центром каждой отдельной сцены, он почему-то не становится безусловным центром всего спектакля. При том, что, повторюсь, актерски Артем Осипов все равно пока обыгрывает всех.
Да, ещё несколько слов о персонажах, отсутствующих у Мольера, вернее, минимально присутствующих. Два носильщика превратились в музыкальное трио, сопровождающее основное действие и иллюстрирующее его. И в этой своей функции они, скорее, работают против игровой стихии спектакля,превращая игру в иллюстрацию. Особенно на контрасте с неиллюстративным действием внутри сцен основных героев. К примеру, насколько театрален эпизод встречи Арганта, когда Скапен из элементов ударной установки творит сначала цирюльню, а затем прекрасно оборудованный кулинарный уголок. И настолько же антитеатральны цыганские выходы трио при упоминании цыган или тюремные песни при воспоминании об уголовном прошлом Скапена. Зато плут Карл, ставший универсальным поставщиком плохих новостей, по-настоящему хорош.
И, конечно, страшно хочется дождаться, когда «Плутни Скапена» пойдут в один вечер с «Лекарем поневоле» (с которым уже сейчас они делят единую сценографическую и расходятся лишь в костюмах - цветовое безумие «Лекаря» оборачивается чёрно-белый картинкой "Скапена"). Когда будет полностью воссоздана (стилизована) форма представления XVII века. Когда один спектакль будет вольно и невольно отзываться в другом, преподнося неожиданные для зрителя, да и для актеров с режиссером, смыслы. Когда, возможно (надеяться почти не смею), на подмостках возникнет, дабы придать ещё больше эмоциональной достоверности стилизации, фигура оратора. (Впрочем, в некотором смысле оратор присутствует на спектаклях Сатирикона ежевечерне, ведь как близок записанный на плёнку остроумный и порой меняющийся монолог художественного руководителя к тем речам, с какими выходили, дабы превратить толпу в публику, ораторы классической эпохи). И вот тогда я обязательно вернусь к «Плутням Скапена».
