Беседа с Владимиром Зайцевым

Владимир Николаевич Зайцев

«… в поисках вселенского Дао».

Сам о себе.

Владимир Зайцев, написав на спор первую пьесу «Очень бешенным зомби простреливают мозг», вскоре уволился с работы, и поехал гостить к родственникам в Красноярский край, где задержался почти на год. Занимался продажей сотовых телефонов и прочих приблуд.

Написал вторую пьесу «Все оттенки голубого».

Потом поехал в славный город Смоленск, где сперва был разнорабочим, а позже устроился монтажником в бригаду, занимающуюся установкой камер видеонаблюдения. Написал третью пьесу и снова уехал.

Сейчас завис на границе между Европой и Азией, где непрерывно рефлексирует в поисках вселенского Дао.

Владимир Зайцев ворвался в драматургию неожиданно: свою первую пьесу-пародию «Очень бешеным зомби простреливают мозг» написал на спор. И она попала в список пьес, отмеченных ридерами. А уже через год его новую работу «Все оттенки голубого» отметили на Любимовке, но «не одобрили к читке». Однако пьесой заинтересовался Константин Райкин и решил поставить ее на Большой сцене «Сатирикона».

- Легко ли было переключиться от пьесы про «Очень бешеных зомби» на «Все оттенки…»? Ведь зомби вы писали на спор, а здесь, я так понимаю, был иной подход?

- Легко. Между первой пьесой и началом создания второй прошло больше года. Так что, можно сказать, что переключения как такового не было. После относительного успеха «зомби» стало понятно, что можно писать следующий текст без дополнительной мотивации.

- На написание пьесы «Все оттенки голубого» вас подтолкнула газетная публикация о молодом человеке, который покончил собой, когда родители отказались от него, узнав о его ориентации. Это действительно так?

- Не совсем так. Да, я прочел в сети письмо того самого подростка, но никакого самоубийства не было. Насколько мне известно, он живет теперь со своим товарищем. В интернете появилось несколько статей и сюжетов на эту тему.

- А до этого публикации на эту тему и разные истории вас не интересовали?

- До этого точно - нет. Реакции были, в основном, стандартные, а эта ситуация – абсурднее некуда. Этот абсурд меня и зацепил. Лечить от гомосексуализма – ни за что бы не додумался. У реальности с фантазией все в порядке.

- Где вы еще искали материал для пьесы, кроме публикации? Как углублялись в проблему?

- В образ не входил, если вы об этом. Интернет, друзья, знакомые, что-то прочитал, что-то подглядел, что-то – из личного опыта общения с «такими» людьми. Одна знакомая рассказала несколько историй каминг-аутов, которые я потом включил в виде интервью, которые смотрит Мальчик. Вообще, я просто представил, что я вдруг поменял сексуальную ориентацию и попытался разобраться, что подвигло бы меня на этот шаг. Вот так и углублялся.

- Как сами относитесь к мужчинам нетрадиционной ориентации?

- Я не разделяю их взглядов и пристрастий. Хотя, конечно, это дело каждого. Нам потом всем придется отвечать перед собой и перед Господом за свое поведение, свои поступки. Но и убивать другого человека за то, что он не такой, как ты, это неправильно, не по-христиански. А у нас, к сожалению, и такое бывает.

- Как к геям относятся в вашем крае (если не ошибаюсь, вы живете в селе Новое Краснодарского края и работаете животноводом)? Действительно ли в регионах к геям гораздо более нетерпимы и жестоки, чем, например, в столице или крупных городах.

- Нет, я уже не живу в Краснодарском крае. К счастью, у нас большая страна и можно поездить по городам и селам. Как относятся к геям в регионах? Да по-разному относятся. Возможно, немного агрессивнее, но это, скорее всего, потому, что в регионах немногие решаются открыто заявить о своей сексуальной ориентации. Им приходится прятать свою природу, скрывать свое я. Поэтому те, кто в большинстве, думают, что они правы и не терпят инакомыслие. Как-то запутанно выразился.

    Конечно, мегаполисы более раскрепощены, в них уровень жизни на порядок выше остальных городов, да и количество «таких» людей побольше, а в провинции живут люди, которые получают зарплаты от 8000 рублей, у них мало перспектив для карьерного роста, зачастую им даже вечером некуда сходить. Поэтому они сидят на лавочке, попивая пивко, лузгая семки и пытаются самоутвердиться, унижая других. Откуда здесь взяться терпимости?

- Есть ли в вашем городе люди, которые открыто признались в своей ориентации (не только геи, но и лесбиянки)?

- Думаю, в каждом или почти в каждом городе такие люди есть. Я не состою в клубе «открыто признавшихся в своей ориентации», поэтому лично с такими персонажами не знаком.

- Существуют ли реальные прототипы, с которых вы писали своих героев: Мальчика, родителей, бабушку, Бесогона, одноклассников, учительницу?

- Про Бесогона, думаю, и так понятно, остальные – это, скорее, собирательные образы, вообще не люблю вводить в истории конкретных, тем более, знакомых мне людей. Считаю это неуважительным по отношению к этим людям поступком. Даже в чем-то низким.

- На драматургических конкурсах ваша пьеса понравилась. А как отнеслись к ней люди, не имеющие отношения к литературе и конкурсам? Кроме профессионалов, кто еще читал вашу пьесу?

- Не сказал бы, что на драматургических конкурсах пьеса так уж всем понравилась. Это выражение применительно к 2 конкурсам из 7 или 8, на которые я ее отправлял. Остальные деликатно промолчали. Кроме профессионалов читало не так много людей. Отзывы были неоднозначны. Но так можно сказать о любом произведении на свете, мне кажется. Этим мир и прекрасен, он разнообразен. Вот вам нравится фильм «Бердман»? А кому-то он не пришелся по вкусу.

- Не боитесь ли вы упреков в пропаганде гомосексуализма или, наоборот, в конъюнктуре: вот, мол, такая тема не могла не привлечь внимание, не могла не понравиться на Любимовке?

- Ой, боюсь, боюсь. Для меня важна история, важно качество текста. Конъюнктура? Вы про закон? Я начал писать ее до принятия закона. После того, как меня заинтересовала история. Когда он был принят, я еще не закончил пьесу и не знал, стоит ли заканчивать. Потом все-таки решил, что нельзя оставлять текст недописанным. Тут я, скорее, заложник ситуации, а не конъюнктурщик.

Пропаганда? Ну, если каждый сомневающийся в выборе или смене ориентации человек увидит, к чему это может привести, и лишний раз подумает, стоит оно того или нет, значит это пьеса о пропаганде. Ни в одной строчке пьесы не написано, что быть геем хорошо. Наоборот, я считаю, что это антипропагандистский текст. А вообще, он о человеческих отношениях, о том, что даже самые близкие люди не способны понять и принять друг друга.

А на Любимовке она была в списке отмеченных текстов, но не одобренных к читке.

- Намеренно оставили такое провокационное название?

- Первое название было еще более провокационным. Решил оставить меньшее из зол.

- Ваш герой несовершеннолетний. Не было ли соблазна во время написания пьесы или после окончания работы сделать героя старше, хотя бы лет 18-ти?

- Тогда бы это была другая история. Тогда бы Мальчик заявил: «Я совершеннолетний, и я сам отвечаю за свою судьбу и свои поступки». Дети до совершеннолетия немного заложники своих родителей. А родители немного заложники своих несовершеннолетних детей.

- Как изменилась ваша жизнь после того как пьесу заметили на Любимовке? Может быть, вы поменяли профессию?

- О, да, меня стали узнавать на улицах и приглашать на различные ток-шоу. Шучу. Да никак не изменилась. Город сменил, а жизнь не изменилась. Написал третий текст. Почти на спор.

- Когда писали пьесу, вам в голову приходили какие-то другие варианты развития сюжета, другой финал? Или вы сразу почувствовали ход пьесы?

- Финал практически до самого конца не был мне известен. Третью часть вообще не продумывал заранее. Знал, что Мальчик попадет в клинику, как это было в реальности, и все. И еще решил, что третья часть пьесы должна отличаться от первой и второй, она вообще такая полумистическая, мне кажется. А написалась относительно быстро. Недели за полторы.

Другие финалы не продумывал, считаю, они не уместны. Открытый финал – это то, что нужно для этой истории.

- Какой была ваша первая реакция, когда вы узнали, что пьесой заинтересовался Константин Райкин?

- Подумал, что это какой-то розыгрыш. Наверное, так все подумали, когда узнали.

- Много ли приходилось спорить, объяснять что-то Райкину как человеку совсем другого поколения? Сразу ли нашли общий язык?

- Вообще не спорили. Удивился, насколько глубоко он прочувствовал пьесу, и как наши взгляды совпали на ее реализацию. Полностью доверяюсь его опыту и интуиции. Общий язык нашли легко. Обаятельнейший человек.

- Предлагал ли Райкин что-то смягчить в пьесе или завуалировать? А то сейчас такое время, когда придраться и запретить что-то могут из-за мелочи.

- Константин Аркадьевич предлагал завуалировать сцену поцелуя. И я с ним абсолютно согласен. Эстетически это не самое приятное зрелище, сам бы не стал на такое смотреть. А больше, вроде бы, и ничего. Еще раз повторю, что я на 200 процентов доверяю его опыту и мастерству, а если что-то нужно обсудить, я с легкостью готов это сделать. Театр – искусство коллективное.

Беседу вела Лариса Чернова