Большой маленький человек из «Сатирикона»

Невы­со­кий, чуть су­ту­ля­щий­ся че­ло­век в тра­ди­ци­он­ном «ла­кей­ском» оде­я­нии угод­ли­во скло­ня­ет го­ло­ву перед за­гу­ляв­шим по­се­ти­те­лем: «Чего из­во­ли­те?» И, по­вер­нув­шись к пуб­ли­ке, слег­ка ер­ни­ча­ет по по­во­ду сво­е­го по­ло­же­ния: ну что, мол, по­де­лать, так сло­жи­лось. А вот уже про­сят за цве­та­ми сбе­гать для мод­ной пе­вич­ки. Почти неслыш­ный вздох, но при­хо­дит­ся вы­пол­нять. Суета, пес­ни-пляс­ки, гре­мит му­зы­ка, и неко­гда от­влечь­ся на пе­ри­пе­тии соб­ствен­ной жизни. А в гла­зах – рас­те­рян­ность от того, что эта при­выч­ная жизнь по­ти­хонь­ку ру­шит­ся. Это — Кон­стан­тин Рай­кин, и он успе­ет не раз уди­вить вас в пре­мьер­ном спек­так­ле «Че­ло­век из ре­сто­ра­на», по­став­лен­ном мо­ло­дым ре­жис­се­ром Его­ром Пе­ре­гу­до­вым.

В эпоху ре­жис­сер­ско­го те­ат­ра, ко­то­рая про­дол­жа­ет­ся уже вто­рой век под­ряд, мы под­час слиш­ком увле­че­ны по­ста­но­воч­ны­ми от­кро­ве­ни­я­ми и го­раз­до мень­ше, чем сле­до­ва­ло бы, об­ра­ща­ем вни­ма­ния на ак­те­ра. Ко­гда-то он счи­тал­ся «царем сцены», те­перь с трона его от­ча­сти по­тес­ни­ли. Но если уж со­всем чест­но, то «аб­со­лют­ных ак­те­ров», спо­соб­ных без ви­ди­мых уси­лий «брать» боль­шие залы и за­во­ра­жи­вать пуб­ли­ку, у нас не так уж и много. Кон­стан­тин Рай­кин – из их числа.

Фото: Ев­ге­ний Лю­лю­кин

Рай­кин – ар­тист уни­каль­ный, непо­вто­ри­мый, мощ­ный, ха­риз­ма­тич­ный, с бе­ше­ным тем­пе­ра­мен­том. Ар­тист, ко­то­ро­му под­власт­но все, от самой вы­со­кой тра­ге­дии до умо­ри­тель­но­го фарса. Он играл ко­ро­лей и шутов, ге­ро­ев До­сто­ев­ско­го и Шекс­пи­ра, Пуш­ки­на и Ост­ров­ско­го, Кафки и Кром­ме­лин­ка. Да, ко­неч­но, за столь­ко-то лет, у него вы­ра­бо­та­лись фир­мен­ные при­е­мы, обо­жа­е­мые пуб­ли­кой. Но, во-пер­вых, их без­мер­ное мно­же­ство, а, во-вто­рых, он все­гда знает, когда стоит пу­стить их в дело, дабы встрях­нуть за­ми­ра­ю­щий спек­такль.

Рай­ки­ну по­вез­ло – он ра­бо­тал с круп­ней­ши­ми ре­жис­се­ра­ми: Ва­ле­ри­ем Фо­ки­ным, Ро­бер­том Сту­руа, Пет­ром Фо­мен­ко, Юрием Бу­ту­со­вым. Но это со­всем не зна­чит, что он вряд ли поз­во­лит себе риск­нуть и от­дать­ся в руки по­ста­нов­щи­ка мо­ло­до­го, в ка­те­го­рию мэтров еще не по­пав­ше­го. При­чем прак­ти­че­ски все­гда воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что Рай­кин – очень по­слуш­ный актер, стре­мя­щий­ся вы­пол­нить все по­став­лен­ные перед ним за­да­чи. Ну, быть может, немнож­ко рас­цве­тить их своим тем­пе­ра­мен­том и дос­ко­наль­ным зна­ни­ем за­ко­нов сцены. Но вот пе­ре­тя­ги­вать сце­ни­че­ское оде­я­ло на себя, вы­став­ляя в невы­год­ном свете парт­не­ров по спек­так­лю, не будет ка­те­го­ри­че­ски. Есть ведь и те­ат­раль­ная этика, не менее важ­ная, чем все­воз­мож­ные та­лан­ты. Да к тому же Рай­кин не раз играл и про­дол­жа­ет иг­рать пре­вос­ход­ные мо­но­спек­так­ли, будь то «Кон­тра­бас» Елены Неве­жи­ной или по­тря­са­ю­щий «Вечер с До­сто­ев­ским» Ва­ле­рия Фо­ки­на на сцене род­но­го «Са­ти­ри­ко­на».

Фото: Ев­ге­ний Лю­лю­кин

«Че­ло­век из ре­сто­ра­на» — не очень из­вест­ная со­вре­мен­но­му чи­та­те­лю и зри­те­лю по­весть Ни­ко­лая Шме­ле­ва, на­пи­сан­ная в 1911 году, в 1920-х была экра­ни­зи­ро­ва­на Яко­вом Про­та­за­но­вым. За­глав­ную роль офи­ци­ан­та Ско­ро­хо­до­ва в од­но­имен­ном филь­ме ис­пол­нил ле­ген­дар­ный ар­тист Ми­ха­ил Чехов, с блес­ком сыг­рав сен­ти­мен­таль­ный и пе­чаль­ный тип «ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка». Почти век спу­стя мо­ло­дой ре­жис­сер Егор Пе­ре­гу­дов решил вер­нуть­ся к этому про­из­ве­де­нию, отдав бе­не­фис­ную роль Кон­стан­ти­ну Рай­ки­ну и опре­де­лив­жанр сво­е­го спек­так­ля, как «сказ о бла­го­род­стве жизни».

Ка­за­лось бы, этот «ма­лень­кий че­ло­век», офи­ци­ант (порой этот пер­со­наж иро­нич­но и ци­нич­но на­зы­ва­ет себя «ла­ке­ем») – со­всем не герой для ха­риз­ма­тич­но­го ко­ме­ди­ан­та, каким вос­при­ни­ма­ет­ся зри­те­ля­ми Рай­кин. Здесь мень­ше места тем­пе­ра­мен­ту, зато куда боль­ше — для пе­чаль­ных раз­мыш­ле­ний о жизни, утра­тив­шей проч­ную ос­но­ву. Или даже не раз­мыш­ле­ний, а недо­уме­ний — ши­ро­ко рас­пах­ну­тые, на­пол­нен­ные ис­крен­ним непо­ни­ма­ни­ем про­ис­хо­дя­ще­го глаза Рай­ки­на-Ско­ро­хо­до­ва ка­жут­ся ка­мер­то­ном про­ис­хо­дя­ще­го. Рас­па­да­ет­ся семья, сын ухо­дит в ре­во­лю­ци­о­не­ры, дочь сбе­га­ет из дома и при­жи­ва­ет вне­брач­но­го ре­бен­ка, офи­ци­ант те­ря­ет рис­ко­ван­ные «ин­ве­сти­ции», а потом и ра­бо­ту, все тонет в ка­та­клиз­мах оче­ред­но­го «смут­но­го вре­ме­ни». А Ско­ро­хо­дов у Рай­ки­на, не остав­ляя пе­ре­жи­ва­ний, ис­кренне и под­час не слиш­ком умело ста­ра­ет­ся всем по­мочь, всех по­нять, при­ми­рить, вы­слу­шать, на­ста­вить на путь ис­тин­ный.

Фото: Ев­ге­ний Лю­лю­кин

Егор Пе­ре­гу­дов по­ста­вил «Че­ло­ве­ка из ре­сто­ра­на» в при­е­мах «боль­шо­го стиля», под­час от­ка­зы­ва­ясь от ка­мер­но­сти и при­глу­шен­ных ин­то­на­ций. Но Рай­кин своим зве­ри­ным ак­тер­ским чу­тьем «слы­шит», вос­при­ни­ма­ет ат­мо­сфе­ру каж­до­го те­ку­ще­го мо­мен­та и на­стра­и­ва­ет ин­то­на­ции, свои соб­ствен­ные и парт­не­ров, на нуж­ный тон и ре­гистр. К тому же ре­жис­сер не стал де­лать ин­сце­ни­ров­ку, а ис­поль­зо­вал прием «чте­ния вслух» про­за­и­че­ско­го про­из­ве­де­ния. Стоит Ско­ро­хо­до­ву на­чать рас­ска­зы­вать оче­ред­ной эпи­зо­ди­че­ский сюжет, как на сцене, в про­емах между сте­на­ми (сце­но­гра­фия Вла­ди­ми­ра Аре­фье­ва) его слова «ожи­ва­ют» в виде «живых кар­тин». За­го­во­рит о ре­сто­ране — воз­ник­нут на­кры­тые сто­ли­ки, за ко­то­ры­ми то буй­ные, то спо­кой­ные по­се­ти­те­ли. Вспом­нит о доме – стены вы­го­ро­дят кро­хот­ную квар­тир­ку. Рас­ска­жет о жиль­цах – и они тут как тут, каж­дый со сво­и­ми пе­ре­жи­ва­ни­я­ми и стра­стя­ми. И для каж­дой ис­то­рии – свой взгляд и своя ин­то­на­ция – то теп­лые, се­мей­ные, то тра­ги­че­ски-тре­вож­ные, то недо­умен­но-стран­ные.

«Жиль­цов» в этом спек­так­ле много, и эту мно­го­на­се­лен­ность по­ве­сти ре­жис­сер пе­ре­но­сит на сцену. Быть может, такое ре­ше­ние было под­ска­за­но имен­но Рай­ки­ным, его сло­жив­шим­ся в зри­тель­ском со­зна­нии ак­тер­ским об­ра­зом, но в общей по­вест­во­ва­тель­но­сти ре­жис­сер не за­бы­ва­ет о тра­ди­ци­он­ной те­ат­раль­ной сти­хии —игре. Мно­гие ак­те­ры здесь по­лу­ча­ют сразу несколь­ко ролей, ме­ня­ют об­ра­зы, ин­то­на­ции, пла­сти­ку, ко­стю­мы и при­чес­ки – и скла­ды­ва­ет­ся пест­рый и шум­ный мир. Этот бе­не­фис­ный по сути спек­такль ре­ши­тель­но по­стро­ен на ак­тер­ском ан­сам­бле, гар­мо­нич­ном и про­фес­си­о­наль­ном.

Фото: Елена Ка­сат­ки­на

Но цен­траль­ной фи­гу­рой, мощ­ной и тро­га­тель­ной од­но­вре­мен­но, оста­ет­ся Ско­ро­хо­дов Кон­стан­ти­на Рай­ки­на. Для опыт­но­го ак­те­ра эта пре­мьер­ная роль явно ви­дит­ся новой крас­кой в его гро­мад­ней­шей ак­тер­ской па­лит­ре. Ак­тер-ли­дер, в том числе и в сце­ни­че­ском смыс­ле, почти все­гда ста­но­вя­щий­ся цен­тром любой сце­ни­че­ской ком­по­зи­ции, здесь легко об­ле­ка­ет­ся в шкуру «ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка». Порой рас­те­рян­но­го, порой себе на уме, не слиш­ком даже и муд­ро­го, не все­гда спо­соб­но­го сде­лать быст­рые и пра­виль­ные вы­во­ды, — но уме­ю­ще­го и сми­рять­ся перед своей «ла­кей­ской долей» и бро­сать ей вызов.

Слово «ма­лень­кий» здесь — всего лишь ли­те­ра­ту­ро­вед­че­ский тер­мин; роль у ак­те­ра по­лу­ча­ет­ся про­сто огром­ная. В «Че­ло­ве­ке из ре­сто­ра­на» Рай­кин за­ра­зи­те­лен и вир­ту­о­зен, он может ре­ши­тель­но за­ме­шать сен­ти­мен­таль­ность с сар­каз­мом, вы­зы­вать со­чув­ствие к сво­е­му пер­со­на­жу и удив­лять до­сто­ин­ством, уме­ни­ем стой­ко дер­жать удар. Но при этом умеет пра­виль­но и к месту раз­бав­лять недав­но най­ден­ные новые крас­ки сво­и­ми бле­стя­щи­ми фир­мен­ны­ми со­цве­ти­я­ми. Как он разыг­ры­ва­ет эпи­зод с най­ден­ны­ми день­га­ми, когда все грехи и стра­сти, ка­жет­ся, вы­стро­и­лись в ряд и ис­ку­ша­ют на­ше­го героя! То спря­чет пакет в кар­ман, пу­га­ясь от этого дей­ствия, то ре­ши­тель­но от­швыр­нет, не забыв тоск­ли­во огля­нуть­ся. И когда от­даст, на­ко­нец, за­кон­но­му вла­дель­цу, какое об­лег­че­ние вдруг про­сту­пит на его лице!