Дважды два будет четыре

"Косметика врага". Театр им. Пушкина - Сатирикон

Эта премьера вполне проходит по разряду ньюсмейкерских событий. Причин сразу несколько: играют два худрука двух московских театров - Константин Райкин (Сатирикон) и Роман Козак (Театр им. Пушкина); играемое произведение принадлежит остренькому перу молодой, весьма читаемой в Европе и у нас бельгийки Амели Нотомб; спектакль будет украшать репертуар одновременно двух театров. Есть и другие притягательные магниты: во-первых, как уже было сказано, одну из ролей исполняет Райкин; во-вторых, после солидного перерыва режиссер и педагог Козак снова стал человеком играющим. Забегая вперед, скажу, что его актерская состоятельность, уже доказанная некогда в спектаклях Театра-студии "Человек" в "Косметике врага" доказана вновь. Хотя, конечно, основная нагрузка на Константине Райкине, который воплощает здесь некое абсолютное зло. Его персонаж Текстор Тексель - одновременно и маньяк, насильник, убийца (если рассуждать, так сказать, по линии конкретного человека с его психологией, поступками и моралью), и некая драматургическая функция, цель которой - выявить в другом герое, Жероме Ангюсте, демонов, упрятанных в подсознание.

В аэропорту - задержка рейса, в результате которой Тексель - Райкин намертво прицепляется к Ангюсту -Козаку, настырно вываливает на него гнуснейшие подробности собственной биографии, отбиться от этого монстра нет никакой ни физической, ни юридической возможности, и в конце концов выясняется, что не кто иной, как сам Ангюст, законопослушный и благообразный клерк, десять лет назад убил свою жену. Весьма психологически изощренная, детективно динамичная и жестоко несентиментальная история, сочиненная Амели Нотомб, конечно, не даст зрителю расслабиться. Она, разумеется, несет современнику некую правду о нем самом: о его до такой степени обезличенном респектабельной жизнью собственном "я" что потайные уголки этого "я" давно уже неведомы ему самому. Тут все компоненты исключительно ловко работают на тему Аэропорт - внезапное состояние человека между небом и землей. Просвечивается насквозь содержимое чемодана, так почему бы заодно не "просветить" и душу?

Сценография Александра Орлова весьма точно и образно фиксирует ситуацию: стерильно безликое пространство зала ожидания, мониторы таможенной службы, застывшие черно-серые спины пассажиров. А на заднике - фотографическое небо (вполне, надо сказать, продвинутый с точки зрения европейского театра элемент декораций, впрочем, столь же часто употребляемый), равнодушная к мирским соблазнам божественная высь.

Партнерство Райкина - Козака выстроено идеально. Первый при всей своей человеческой убедительности, конечно же, черт, а тот факт, что Райкин умеет в своих многочисленных злодеях сбалансировать гротеск, психологию и инфернальное начало, не требует лишних пояснений. Второму до поры до времени остается задача попросту отбиваться в основном саркастическими репликами. Момент истины для него, собственно, наступает в самом конце, когда доказано, что гнусный Тексель и благопристойный Анпост суть одни и те же не только душа, но и тело. Такой вот нехитрый метафизический итог искусно навороченной истории. Итог этот настолько незамысловат, что, право, не знаешь, как к этому всему относиться.

Постановка Р. Козака ловка и грамотна (в режиссуре ему помогала А. Покровская, и это понятно, ибо сам Козак в качестве актера ни на секунду не покидает сцену). Игра артистов, как уже было сказано, хороша. Вполне современное представление о дегуманизированном сознании жителей мегаполисов, об их тайных комплексах, об их обезличенном бытии, о стертости граней между добром и злом et cetera... - все это, в общем, не вызывает вопросов. Равно как и ответов. Потому что... как бы это помягче, не Шопенгауэр с Достоевским, не Беккет с Ионеско, не Роберт Льюис Стивенсон. Скорее -джентльменский набор для хорошо окупаемого зрелища. Нехитрая арифметика двух худруков двух театров наверняка оправдается зрительским спросом. Амели Нотомб, конечно, не Александра Маринина. Но для чтения в городском транспорте, равно как и в аэропорту за час до вылета, явно годится.