Две головы лучше
Роман Козак и Константин Райкин сыграли вместе
“Косметика врага” наверняка соберет аншлаги и в Театре им. Пушкина, и в “Сатириконе”, где будет идти попеременно. Спектакль-дуэт двух худруков — Романа Козака и Константина Райкина — занятно смотреть и, в общем, приятно вспомнить. При том что в романе Амели Нотомб, по которому сделана постановка, ничего приятного не происходит.
Его зовут Текстор Тексель. Он подсаживается к вам в зале ожидания аэропорта и завязывает разговор, которого вы очень хотите избежать, но воспитание вам все-таки мешает — ведь вы образованный деловой европеец. Он одет в такой же пиджак, как и вы, и, может быть, поэтому вдвойне вам неприятен. Он вежливо приподнимает шляпу: “Текстор Тексель, голландец”. “Летучий голландец?” — мелькает у вас в голове неуместная шутка, но шутки в сторону. Он крайне навязчив, он пристает к вам с дурацкими рассказами о том, как в детстве съел кошачий корм. Зачем вам это знать? Ваш самолет задерживают, вы очень нервничаете, вы чувствуете раздражение и даже злость, а еще смутную тревогу. Что-то не так в этом — как его? “Текстор Тексель”, — услужливо напоминает собеседник. И вы понимаете, что дело дрянь. Вы что-то припоминаете. Вам никуда от Текселя не деться.
“Литературная жемчужина”, “блестящий ум, элегантность стиля, чудовищные страсти”, — козыряет программка отзывами французской прессы о романе бельгийки Амели Нотомб. Сделанном, спору нет, искусно, но чтобы “сто страниц динамита!” — это писано, конечно, сгоряча. Не выдавая сюжетный трюк, можно заметить, что в новейшей литературе на схожем приеме работает, например, “Бойцовский клуб” Чака Паланика, в котором уж динамита-то явно побольше. Однако и Нотомб умеет закрутить сюжетную пружину, а кроме того, пустить пыль в глаза и блеснуть эрудицией. Чтобы показать, что Текстор Тексель — редкая мразь, ей мало сообщить, что он насильник и убийца. Едва ли не хуже то, что он терпеть не может Спинозу (которого, скажем, Бертран Рассел называл самым благородным и самым нравственным из всех великих философов). Подобные авторские фокусы, впрочем, совершенно не мешают прочесть эту тонкую штучку (сто страниц) хотя бы и в аэропорту.
Излишне спрашивать Романа Козака, почему он решил поставить “Косметику врага”. Надо просто представить себе, как Константин Райкин приподнимает шляпу и, смакуя каждый звук, как будто причмокивая от удовольствия, произносит: “Текстор Тексель”.
Роль, разумеется, сидит на нем идеально. Он вьется мелким бесом, он гримасничает, он перекатывает слова во рту, как леденцы с привкусом желчи, он не ослабляет свою актерскую хватку ни на минуту. И хотя в том, что два руководителя театров задумали играть совместный спектакль то на одной, то на другой сцене, сразу хочется заподозрить рекламный ход, все и вправду сошлось удачно. От выбора текста до лаконичного оформления сцены: на первом плане — мониторы с расписанием вылетов, в глубине — ряд металлических кресел с манекенами в таких же точно шляпах, что и на персонажах. А главное — в этом спектакле на двоих чувствуется такой же азарт, как в “Академии смеха”, которой Роман Козак так удачно дебютировал в Театре им. Пушкина и которую был вынужден убрать из репертуара по не зависящим от театра причинам. В нынешнем актерском дуэте Козак, давно не выходивший на сцену сам, хорошо оттеняет Райкина. Оба получают видимое удовольствие от игры, которое, собственно, и превращает мрачный сюжет Амели Нотомб в театральный аттракцион, приятный во многих отношениях — за исключением тех, что связывают персонажей “Косметики врага” в одно вполне чудовищное целое.
