Летучий ирландец
Мартин Макдонах кочует по московским театрам
Как ни подходи к его текстам, они оказываются полны достоинств. Господин Макдонах появился не на пустом месте – наследует признанным классикам. При этом он плоть от плоти современной релятивистской культуры – только ленивый не вспомнил в связи с Макдонахом о Квентине Тарантино и Дэвиде Линче. В то же время драматург не оказывается достоянием горстки театральных гурманов-интеллектуалов: он лихо закручивает сюжеты, надежно владеет диалогом и хорошо прописывает роли, причем роли наших современников. Даром, что действие большинства пьес Мартина Макдонаха происходит в ирландской глубинке – получается, от жителей глубинки, к примеру, российской они мало отличаются. И актеры, жалующиеся обычно на то, что в современных пьесах им часто бывает "нечего играть", к завоевавшему подмостки всей Европы ирландцу таких претензий не предъявляют.
Как бы ни были серьезны режиссеры, уже поставившие в России сочинения господина Макдонаха, именно то, что этот драматург всерьез "задел" Константина Райкина, особенно показательно. Режиссер Райкин, конечно же, читает новые пьесы актерскими глазами, интуитивно проверяя тексты на способность зацепить публику живой театральной игрой, а не только, скажем, философской глубиной или литературными достоинствами. Именно поэтому он много лет не играл (со времен "Контрабаса") и не ставил (кажется, вообще ни разу) в своем театре новой драматургии. А тут не только увлекся и поставил, но удалился на малую сцену, на которой ни как режиссер, ни как актер не появлялся больше десяти лет, поскольку должен был в том или ином качестве обеспечивать заполняемость большого зала.
"Королева красоты", конечно же, требует малой сцены: взаимоотношения старой капризной матери и вынужденной ухаживать за ней перезрелой дочери следует разглядывать подробно. Одновременно жуткая и комичная история домашней тирании и домашнего убийства вырастает, "вылезает" из быта – из старого шкафа, из вешалки у двери, из телевизора, по которому показывают австралийские телесериалы, из комковатой каши, приготовленной на газовой плите, из швабры, которой протирают пол, из шаркающей походки старухи – у Мэг Фолан отекшие ноги, спутанные, но редкие седые волосы, тяжелый откляченный зад и огромные груди, обвисшие до живота.
Играй Мэг какая-нибудь пожилая актриса, описывать в таких выражениях внешний вид героини было бы не совсем удобно: а ну как театр просто использует фактуру старого человека. Однако вредную мать играет мужчина – один из премьеров "Сатирикона", довольно молодой Денис Суханов. Актер он, надо сказать, превосходный. Впрочем, это и раньше было известно. Но роль Мэг господин Суханов выстраивает и проводит поистине виртуозно. Неприятную, сварливую старуху-мать он превращает в какое-то странное полуживотное – во всяком случае, за письмами, которые приносят в дом для ее дочери, Мэг охотится буквально инстинктивно, как жадный хищник, выжидающий первый удобный момент, чтобы схватить добычу.
При всей непрерывности существования в роли и бытовой достоверности перевоплощения Денис Суханов точно выделяет ключевые острые жесты, которыми и запоминается героиня. Актер увлекательно и продуманно балансирует на грани комического гротеска – он ровно настолько занимателен, чтобы зритель все-таки непритворно ужаснулся в тот момент, когда дочь Морин в отместку за подлость льет на руку матери раскаленное масло со сковородки. Кроме того, господин Суханов, актер яркого дарования, обнаруживает такое существенное качество, как профессиональная деликатность – Ангелина Варганова, играющая дочь в рамках обыденной достоверности, то есть работающая менее "выигрышными" средствами, не теряется рядом с Мэг.
Константин Райкин увеличивает разницу в возрасте между героями. Старуха у него в спектакле старше, чем в пьесе. А Морин и ее несостоявшемуся жениху Пато (Яков Ломкин) явно меньше требуемых Макдонахом сорока лет – они выглядят скорее неопытными молодыми людьми, нежели пожившими одиночками, ищущими последнего шанса наладить личную жизнь. Тем острее, впрочем, выглядит мотив душевной неуравновешенности Морин, которую мать в свое время забрала из психушки – важное психологическое обстоятельство, не упущенное господином Райкиным и выращенное им в небытовой финал, когда Морин после похорон убитой ею матери уходит с чемоданом в снежное и ветреное никуда. Хотя не менее интересен и виденный в других постановках "Королевы красоты" вариант – Морин точно становится убитой матерью, обреченной коротать век в том же кресле. Мартин Макдонах, безусловно, становится современным классиком: пора начинать сравнивать различные режиссерские трактовки его пьес.
