Младший брат Короля Убю
"Макбетт" Эжена Ионеско в "Сатириконе"
Если шекспировский "Макбет" - пьеса в известном смысле опасная и, как утверждают специалисты, чревата для ее постановщиков и исполнителей нехорошими мистическими последствиями, то парафраз Ионеско - абсолютно безобидная штука. В середине июня 2002 года этот театральный фарс звучит откровенным призывом смеяться, смеяться и еще раз смеяться. Ну не убиваться же, в самом деле, по поводу истории о бессмысленных войнах и политических преступлениях с целью захвата власти? Если сам великий абсурдист Ионеско под старость (пьеса написана в 1972 году) перелицевал кровавый шекспировский сюжет в саркастический памфлет, то спустя тридцать лет, весьма "плодотворных" в деле практического подтверждения происходящего и в той, и в другой пьесе, нам и подавно уже не до трагедий. Как поется, "Don't worry! Be happy!"
Пьесу на сцене Сатирикона разыгрывают счастливые молодые клоуны. Известный питерский режиссер Юрий Бутусов, любящий изящные и веселые игры с абсурдистами (за "В ожидании Годо" С.Беккета он несколько лет назад получил "Золотую Маску"), здесь веселится еще более безоглядно и свободно. Почтенной публике предлагается сюжет, логически развивающий в XX веке шекспировский замысел до беспощадной жизненной констатации, а в XXI еще и малюющий его в тонах вселенского стеба. В сущности, "Макбетт" Сатирикона - молодой и мускулистый брат "Короля Убю" "Et Сetera". Не такой скабрезный (все же Ионеско, в отличие от своего грубого прародителя Жарри, мастер интеллектуальной драмы). Не до такой степени беззастенчивый (режиссер Бутусов отличается от режиссера Морфова некоторой лукавой стильностью манер). Но в своем отношении к бездарным политическим схемам, по которым с тупой настойчивостью живет человечество, эти два спектакля абсолютно солидарны. Если уж наступать на одни и те же грабли, то пусть это будет хотя бы смешно, как у Чарли Чаплина.
Итак, двое верных как псы, и неразличимых по натуре вояк, Макбет и Банко, защищают своего правителя Дункана от двух мятежных танов, гламисского и кандорского. Нагромождают горы трупов (подмостки так и завалены бесформенными тряпичными куклами). В награду за победу Макбету даруется титул кандорского тана, а у Банко выходит облом (Дункан закапризничал и не дал ему титул тана гламисского). В отношениях двух неразлучных друзей, не наделенных, впрочем, большим умом, возникает трещина. В это же время леди Дункан обращает свой взор на Макбета и (какая разница, как зовут эту судьбоносную леди?) подталкивает его к убийству супруга. Чуть позже, чем у Шекспира, вступают в силу и ведьмы со своими чуть более настойчивыми, чем у Вильяма, предсказаниями. Короче, дамы так или иначе делают свое черное дело. Сопротивление бесполезно. Макбет убивает сначала хозяина, потом друга, потом впадает в паранойю. Далее является некто Макол, "не рожденный женщиной", и забирает у Макбета "законный" трон. Весь этот знакомый причинно-следственный ход событий развивается в милых ритмах регтайма. С большим количеством цветного света, живого огня, дыма и настоящей воды. Художник Александр Шишкин вместе с режиссером открыто апеллируют к публике, имея в виду, что она смотрит не только ежедневные теленовости, но и новое кино, и шоу и вообще... весь этот джаз. Легкая, остроумная театральная игра слегка приправлена китчем. То "с неба" сыплются горящие снопы, то выезжает цветное рекламное колесо, на фоне которого инфантильный Макол (Т.Трибунцев) произносит свою бесстыжую тронную речь. То... То появляются клоуны в белом. И, одетые в конусовидные колпаки, они внезапно напоминают приговоренных к аутодафе с полотен мастеров иных эпох. Режиссер и художник затевают игру стильную и на самом деле многослойную. Но на уровне выразительных возможностей самой игры, а не смысла, который прям и абсолютно прозрачен. Актеры играют не характеры, а, скорее, некие контуры знакомых типов. Но рисуют их точно и с упоением. Г.Сиятвинда - Макбет, которому все же подарена некая эволюция от честного парня до убийцы, ведет тему категорически незамысловатого существа, врожденного орудия в чужих руках. Он все хлопочет по чужим делам, он скорее аналог жалкого Полония, чем грозного Макбета-1.
Д.Суханов - Дункан - карикатура на изнеженного и также не выдающегося умом деспота. А.Стеклова - леди Дункан - рыжая бестия с необыкновенной пластической способностью к мимикрии. Все вместе они шутя отыгрывают того Брехта, которого не раз играли на отечественных сценах. И того Ионеско, которого не раз проваливали излишней заумью и пиететом, и даже того Шекспира, которого уже устали играть как Брехта. На сцене Сатирикона, конечно, - фарс. Но негрубый, легкий, освобожденный от ответственности за цинизм. Ибо цинична только жизнь, давшая оркестру тему. А оркестр имеет право играть красиво, да еще и с вариациями. Торжество красивой, к тому же современно технически оснащенной игры как раз и внушает оптимизм. А сюжет? Не он первый, не он последний. Лучше бабочек ловить. Что, собственно, и делает в финале некий блаженный субъект, закутанный в библейскую овечью шкуру. Точно - по ремарке автора пьесы.
