Про «это» у «этих»

Двадцать один плюс: «Все оттенки голубого» Константина Райкина в театре «Сатирикон»
Валерий Печейкин 2 июня 2015
К премьере «Всех оттенков голубого» Константина Райкина в театре «Сатирикон» ТеатрAll попросил драматурга Валерия Печейкина прокомментировать спектакль на острую тему.
Бедный мальчик... Может быть, он не был такой дурной, как казался.
Верно, ему было больно. Все-таки его жаль.
Василий Розанов, «Голубая любовь»
Днем посмотрел на Youtube запись фильма «Содом» журналиста Аркадия Мамонтова, а тем же вечером — « Все оттенки голубого» по пьесе Владимира Зайцева в «Сатириконе». Ее поставил на Большой сцене сам Константин Райкин.
И вот, это и называется жить в интересное время. В России сегодня смешивается и взбалтывается такое, что в странах цивилизованных происходит только в космических сагах. Если и смешивается, то не взбалтывается. А кто на Западе лишнего взболтнет — тому кирдык. Это можно было видеть в фильме Мамонтова: чернокожий старик, честный таксист с шашечками, прячет свое мнение о геях. Российский зритель ему сочувствует. Ему невдомек, что дедушка все-таки кумекает, что он перестал быть «негром», а стал афроамериканцем из-за той же штуки, которая дала геям права — толерантности и равноправия. В обществе, члены которого сами живут и другим дают.
Действительно интересны люди, которым надо. Не за себя, а за других
Но вернемся в Россию. Если вы не в курсе, то у нас существует закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». По этому закону детям нельзя рассказывать о равноценности однополых и «традиционных» отношений. Геи, конечно, тоже люди, но гетеросексуалы — ровнее. Такой закон. Вероятно, это и заставило создателей спектакля присвоить ему сюрреалистическую возрастную маркировку 21+.
Спектакль «Все оттенки голубого»— экскурсия в гомосексуальность: вот герой, мальчик из полной семьи, у него есть мама и папа. И бабушка. Она будет лечить его искусством, водить в музеи глядеть на барокко и рококо. Но сила искусства окажется бессильной. Попробуют услуги экстрасенса-«бесогона», но — тоже тухляк. Мама будет действовать уговорами и слезами, отец — криками и, в конце концов, клиникой. Здесь парня, будто наркомана, напичкают ферментными модуляторами. И только когда он превратится в овощ, родители наконец поймут, что наделали, и повезут его домой. В самом финале есть одна неоднозначная реплика — она ставит интеллигентный знак вопроса и не дает зрителю уйти домой с полными карманами катарсиса, как с ракушками с турецкого пляжа. Зато зритель после спектакля начинает более-менее различать «оттенки голубого».
«Все оттенки голубого» — экскурсия в гомосексуальность
Вообще, слово «голубой» несколько устаревшее. Неясного происхождения, использовалось, как правило, «не голубыми» для обозначения «голубых». Слово переходного периода. От уголовного «петуха» и бранного «******», сквозь медицинского «гомосексуалиста» к международному «гею». Произносилось теми, кто не хотел выражаться грубо или по-медицински. Теми, кто хотел сказать про это у этих… Ну, у «голубых».
Но перехода к международному gay не случилось. Нас бомбануло: полуостров, санкции, стрельба на мосту. Система откатилась обратно. Вкус детства.
И в этих вот обстоятельствах Райкин ставит эту вот пьесу. Ее «голубой» в названии обращен к аудитории, которая сама могла поминать этим словом «голубых». К тем, кто уже заметил, что мир не делится на черное и белое, мужское и женское. В общем-то, к интеллигенции. Которая начала произносить фразу «Пусть живут как хотят…»
«…но не пропагандируют» — предложили им ее окончание. И они эту максиму слопали. Пусть это самое, только не то самое. И в этом смысле постановка Райкина — пропаганда. Такая же, какой является любой живой человек на двух ногах.
«Пусть живут как хотят, но...» — пародия на христианское «поступай как должно и будь что будет». Не случайно в оттенках пьесы нет религии. Экстрасенс есть, а попа нет. Потому что религии коснешься — зубов недосчитаешься. Вот, мои соседки перед началом спектакля зачитывали друг другу избранные места из книги какого-то архимандрита. В частности, они выяснили, что поливать могилы вином на кладбище — неправославная традиция. «Лучше в себя заливать!» — заключили соседки. В конце спектакля они поднялись вместе со всем залом: уж больно их пробрало. И мальчика-героя жалко, малой же еще. А вот коснись авторы бога — поднялись бы на уши.
Вообще, слово «голубой» несколько устаревшее
В пьесе есть мат. В спектакле — тоже. Но голых мужиков и поцелуев нет. И это верный аптекарский расчет — не раздражать оттаявшие сердца. А то бритвочка еще недалеко лежит…
Есть еще один деликатный момент. В приличном обществе это, наверное, не обсуждают. Но вот я выхожу из театра и сажусь в троллейбус — здесь можно? Со мной едут зрители «Оттенков», разнополые пары. Долго и неглупо обсуждают спектакль, а в конце вдруг задаются вопросом, «зачем Райкину это надо».
Действительно интересны люди, которым надо. Не за себя, а за других. А еще интересны те, кому не надо даже для себя. Почему Райкин ставит эту пьесу, а не кто-нибудь другой? Почему, черт подери, не я ее написал? Почему те, деятели культуры, которые должны не покладая рук заниматься пропагандой гомосексуализма, занимаются пропагандой всего прочего, вплоть до сталинизма? Да потому что, как говорят просвещенные пацаны, есть геи, а есть ******** {нехорошие люди}.
И у них один оттенок — серый.
Оригинал статьи: https://www.teatrall.ru/post/2093-pro-eto-u-etih/