На репетиции «Четырёх тиранов». Репортаж
В «Сатириконе» во всю готовится к выпуску венецианский спектакль по пьесе Карло Гольдони «Четыре тирана». Репетиции идут ежедневно. В феврале мы рассказывали, как прошла первая читка, положившая начало застольному периоду. Теперь артисты «встали на ноги», уже сделана выгородка декорации, есть некоторый реквизит, и у нас появилась новая возможность заглянуть на репетицию к Константину Райкину. Вообще же репзал – особое закрытое пространство, своего рода тайная лаборатория, где "в муках и радостях" варится будущее представление. Недаром театральные мастера часто говорят о своей особенной любви именно к репетициям – здесь случаются такие откровения и открытия, спрятанные от зрительских глаз, которых уже не бывает позже на готовом спектакле.
Сегодня в репетиции участвуют шесть артистов: Наталия Вдовина и Полина Райкина (в очередь они сыграют в спектакле роль Марины), Сергей Бубнов и Игорь Гудеев (оба актёра распределены на роль Симона), Илья Гененфельд и Владимир Кравченко, которые в очередь сыграют Филипетто. На площадке ещё всё в намёках, разбирается и запоминается текст – «что-то учится, а что-то пока с трудом», ещё нет костюмов, будущая сценография лишь обозначена. Но в выгородке уже улавливаются очертания будущей Венеции, её многочисленные каналы и пролетающие гондолы. А образы героев проступают этакими призраками в интонациях артистов и точных режиссерских задачах – у Константина Аркадьевича спектакль в главной ритмической форме уже придуман.«Бывает даже жаль, что этого никто не видел», – часто говорит Константин Аркадьевич.
На этом этапе в зале царит огромное удовольствие свободы, увлеченности и бесшабашности от бесчисленного количества творческих проб, импровизаций, где даже ошибки ценны и безошибочны. То и дело слышны реплики, вроде:
– Нет, давай по шагам.
– Давай.
– Как бы это сделать пу-пу-пу-пу, чтобы не лепиться по мизансцене?
– Надо обязательно набирать удивления, понимаешь, Поля?
–Я понимаю, что все сейчас в панике, но при этом надо это делать веселее!
– Теперь давайте добьемся плотности.
– А, плотности! Это полсекунды на то, чтобы вспомнить текст и ежесекундная истерика внутри!?
– Здесь есть что-нибудь, что можно подозревать в чистоте?
– Неееет, здесь такого никогда не бывало!
Сюжет сцены: племянник Филипетто, которого хотят женить вслепую, навещает тетушку Марину, чтобы выведать у нее хоть какие-то подробности о своей невесте, но тут внезапно возвращается один из самодуров Симон.
«Надо сыграть перпендикулярно музыке. Представьте, здесь играет оркестр, поет певица. Он полон нетерпения что-то у неё разузнать, выведать о своей ситуации. Таково второе дно этой сцены», – уточняет режиссёр.
На ходу артисты из подручных средств, а это музыкальные инструменты оркестра, создают волшебный театральный арсенал для изображения венецианского быта. В каналах моют и готовят рыбу, полощут бельё, прячутся от нежелательных визитов – всё это условным «райкинским» ходом. Артисты то и дело заряжаются на начало. Проходят сцену одним, другим составом, и постепенно рисунок становится всё более чётким, характерным, нюансным. И рождается музыка сцены, находится тон речи, появляются будущие фирменные черты, изобретаются отдельные эпизоды, чтобы потом встать на свое место в слаженный механизм спектакля. Продолжение следует.
Полный фоторепортаж вы найдёте на наших станицах в Telegram и ВКонтакте
Текст: Екатерина Купреева
Фото: Александр Иванишин
Фотографии
